Неточные совпадения
Все тут, от председателя до последнего писца, ели и пили, требуя, кто чего хотел, а после обеда
написали протокол,
в котором значилось, что раба божия Иулита умерла от апоплексии, хотя же и была перед тем наказана на теле, но слегка, отечески.
В 1894 году на огромный стол, где обычно рисовали по «средам» художники свои акварели,
В. Е. Шмаровин положил лист бристоля и витиевато
написал сверху: «1-я среда 1894-го года». Его сейчас же заполнили рисунками присутствующие. Это был первый
протокол «среды».
Каждая «среда» с той поры имела свой
протокол… Крупные имена сверкали
в этих
протоколах под рисунками, отражавшими быт современности. Кроме художников,
писали стихи поэты. М. А. Лохвицкая, Е. А. Буланина,
В. Я. Брюсов записали на
протоколах по нескольку стихотворений.
— Вчера мне исправник Афанасьев дал. Был я у него
в уездном полицейском управлении, а он мне его по секрету и дал. Тут за несколько лет собраны
протоколы и вся переписка о разбойнике Чуркине. Я буду о нем роман
писать. Тут все его похождения, а ты съезди
в Гуслицы и сделай описание местностей, где он орудовал. Разузнай, где он бывал, трактиры опиши, дороги, притоны…
В Законорье у него домишко был, подробнее собери сведения. Я тебе к становому карточку от исправника дам, к нему и поедешь.
— Вчера мне исправник Афанасьев дал. Был я у него
в уездном полицейском управлении, а он мне его по секрету и дал. Тут за несколько лет собраны
протоколы и вся переписка о разбойнике Чуркине. Я буду о нем роман
писать. Тут все его похождения, а ты съезди
в Гуслицы и сделай описание местности, где он орудовал. Разузнай, где он бывал, подробнее собери сведения. Я тебе к становому карточку от исправника дам, к нему и поедешь.
Посмотришь кругом — публика ведет себя не только благонравно, но даже тоскливо, а между тем так и кажется, что вот-вот кто-нибудь закричит"караул", или пролетит мимо развязный кавалер и выдернет из-под тебя стул, или, наконец, просто налетит бряцающий ташкентец и предложит вопрос:"А позвольте, милостивый государь, узнать, на каком основании вы осмеливаетесь обладать столь наводящей уныние физиономией?"А там сейчас
протокол, а назавтра заседание у мирового судьи, а там апелляция
в съезд мировых судей, жалоба
в кассационный департамент, опять суд, опять жалоба, — и пошла
писать.
— Что об этом говорить!.. Это была случайность, — возразил Долгов; но
в самом деле это была вовсе не случайность. Он не одни
протоколы, а целые дела затеривал и
писал такие решения, что мировой съезд, по неясности, их почти постоянно отменял.
— Будто! — произнес обычную свою фразу полицмейстер. — Он сам
пишет другое, — прибавил он и подал мне составленный им
протокол,
в котором, между прочим, я увидел белый лист бумаги, на которой четкой рукой Иосафа было написано: «Кладу сам на себя руки, не столько ради страха суда гражданского, сколько ради обманутой моей любви. Передайте ей о том».
И ему хочется, чтобы жандарм непременно упомянул о физиономии. Тот утомленно слушает и, не дослушав, продолжает
писать. Свой
протокол он заканчивает так: «Вышеизложенное я, унтер-офицер Черед, записал
в сей
протокол и постановил представить оный начальнику Z-го отделения, а копию оного выдать мещанину Гавриле Малахину». Старик берет копию, приобщает ее к бумагам, которыми набит его боковой карман, и очень довольный идет к себе
в вагон.
В полночь его поезд идет дальше. Ночь, как вчера, темная и холодная, стоянки долгие. Яша сидит на бурке и невозмутимо пиликает на гармонике, а старику все еще хочется хлопотать. На одной из станций ему приходит охота составить
протокол. По его требованию, жандарм садится и
пишет: «188* года ноября 10, я, унтер-офицер Z-го отделения N-ского жандармского полицейского управления железных дорог Илья Черед, на основании 11 статьи закона 19-го мая 1871 года, составил сей
протокол на станции X.
в нижеследующем…»
Около него хлопотал заспанный полицейский фельдшер, а
в канцелярии
писали протокол по словесному заявлению инвалидного офицера и, с свойственною полицейским людям подозрительностью, недоумевали, как он сам весь сух из воды вышел? А офицер, который имел желание получить себе установленную медаль «за спасение погибавших», объяснял это счастливым стечением обстоятельств, но объяснял нескладно и невероятно. Пошли будить пристава, послали наводить справки.
Пристав видел
в этом офицере только честолюбца и лгуна, желающего иметь одну новую медаль на грудь, и потому, пока его дежурный
писал протокол, пристав придерживал у себя офицера и старался выпытать у него истину через расспрос мелких подробностей.
— Оно, конечно, доктор этих делов не знает, — говорил ему старик, когда оба они вошли
в город. — Он хоть и барин, но обучен лечить всякими средствиями, а чтоб совет настоящий тебе дать или, скажем,
протокол написать — он этого не может. На то особое начальство есть. У мирового и станового ты был. Эти тоже
в твоем деле не способны.
Евстрат Спиридоныч для внушительности позвал всех полицейских, бывших
в клубе, и сел
писать протокол.
Дверь снова пищит, и на пороге показывается Иван Филаретов. Попиков раскрывает перед собой «Дело по обвинению запасного рядового Алексея Алексеева Дрыхунова
в истязании жены своей Марфы Андреевой», берет перо и начинает быстро судейским разгонистым почерком
писать протокол допроса.
В кабинете раздели покойного и готовились обмывать его, а
в гостиной письмоводитель пристава
писал протокол осмотра трупа внезапно скончавшегося князя Владимира Яковлевича Баратова. По какой-то чисто полицейской чуткости частный пристав вошел
в залу именно
в тот момент, когда Карл Богданович, замахав руками, выронил деньги.
В номере Саши появились полицейские и лекаря с фельдшерами и стали
писать протокол. Мы оказались лишними, и нас попросили удалиться. Его раздевали и осматривали его вещи при одних понятых,
в числе которых был коридорный Марко и наш полковой доктор, да один офицер
в виде депутата. Денег, разумеется, не нашли.
"
Протокол писать хотели, — мысленно повторяла она, и
в глазах ее показался блеск; они переходили от одной антипатичной для нее физиономии к другой. —
Протокол!.. Schwarz auf weiss…
В участок снести! Чтобы сейчас же привлечь к ответу изменников своего отечества, дерзнувших говорить
в духе терпимости!"